Ламбрант - Страница 27

— Это ещё так, коридорная часть, — нахваливала Винес усадьбу, не особо спеша присоединиться к тем, кто веселился за высокими дверьми.

Две из них вели в правое крыло, две в левое, а две расположились напротив входа и обе были раскрыты нараспашку, обнажая темноту заднего двора.

— Чую, вас тут собралось немало, — предположил Молохов, осматривая высокий узорчатый потолок, посередине которого висела круглая люстра с переливающимися стеклянными украшениями.

— Сегодня у кого-то день рождения, — сообщила «богиня».

— У Веркуна, — пробасил Кабал, похлопывая рукой по длиннополому кожаному плащу. Куда он дел свою эксклюзивную куртку с металлом, оставалось лишь догадываться.

— Ой, вот это да, — удивилась Венера. — Я же без подарка, совсем вылетело из головы. Ну да не беда, попрошу девочек помочь, организуем для него наш фирменный танец. Хотя они уже пьяные, наверно…

С этими словами она открыла ближайшую дверь, и её обдало ультрафиолетовыми лучами. Приплясывающие поблизости парни громко поприветствовали подругу, которая с застывшей на лице улыбкой поманила за собой Кабала и Молохова. Те недружелюбно переглянулись и вошли следом за ней в пространство музыки и света.

Первое, что бросилось в глаза, это небольшая арена, охваченная красными огнями софитов. В этот момент она пустовала, но вокруг неё покачивалось несколько танцующих пар. Здесь было сильно накурено и даже образовалась дымовая завеса. В зале находилось где-то три десятка человек, причём большинство из них попрятались по углам в креслах и на диванах. Имелся тут и свой бар, за которым орудовала обнажённая девица в белой ермолке. Правда, особо засматриваться Саша не стал, перекинув внимание на двух юнцов, которые за диджейской установкой создавали какую-то музыку. Венера попеременно целовалась почти со всеми в знак приветствия. Кабал же оставался молчаливым, и Молохов ощущал на себе его неприязненный взгляд. В иной ситуации он бы давно вывел этого субъекта куда-нибудь в туалет и наподдавал бы ему кулаком по его звериной морде. Удерживала от этих неразумных действий лишь цель визита сюда. Что-то здесь было не чисто, и надо выяснить, что.

Среди гостей наблюдались представители разных возрастов и социальных статусов. Здесь отдыхала и «золотая» молодёжь, и седовласые мужчины. Юные барышни предавались пляскам, громко смеялись, обнимались, а некоторые, не в силах скрыть чувства, раздевали себя в приватном танце и целовали друг друга. Многие с интересом следили за подобными выходками, а вот чопорные дамы, которым можно было дать чуть за сорок, с омерзением кривили губы, сидя в глубине зала с бокалами согревающего вина. Не слишком обеспеченные молодые люди, как мышки, жались по углам с пивными банками. Уж больно разношёрстная публика, подумал Молохов, следуя за Венерой, которая попутно знакомила его с местными обитателями. Изображая радость, парень кивал и улыбался в знак почтения, но краем глаза продолжал обследовать необычную обстановку.

Всех этих господ явно что-то объединяет, и Саша начал строить версии. Во-первых, невзирая на облик, все носили тёмные одежды, словно пришли на поминки или даже похороны. Во-вторых, у всех не наблюдалось золотых украшений, что невольно наталкивало на прежнюю мысль о дьяволопоклонниках. В-третьих, жанр музыки, звучащей в зале. Тут играли миксы исключительно на готические темы. Возможно, здесь проходила встреча общества готов. Тогда бы всё встало на свои места. Но готы предпочитают мрачные макияжи, украшают себя цепями, ошейниками и вообще очень оригинально выглядят. А здешняя публика совсем не такая. В-четвёртых, удалённость сей вечеринки от города. Саша запомнил показания километража, «Мазда» увезла его на добрых 20 км от областной столицы.

Музыка внезапно стихла, свет перестал мигать, и гости вскочили со своих мест, дружно повернувшись к дверям, через которые несколько минут назад вошли Молохов и его странная компашка. На пороге застыла нечеловеческая фигура. Вернее это был, конечно же, человек, только слишком высокий и тощий, даже чересчур тощий. Единственный, кто двинулся навстречу уродливому посетителю, был Кабал.

— Это Филипп, — прошептала Венера, вновь тронув Сашу за его платиновую пентаграмму, как если бы пытаясь сорвать её с груди, — он сейчас поприветствует нас.

— В этот скорбный вечер, — начал Филипп, почему-то не решаясь пройти дальше дверного проёма, — мне ещё отраднее видеть вас. Моё сердце переполнено счастьем, оттого что вы не покидаете меня после случившейся беды. Естественно, среди вас есть те, кому непонятны наши традиции и кому мы кажемся ещё не совсем здоровыми людьми. Но осталось всего полчаса, и я хотел бы напомнить моим дорогим гостям, что ровно после полуночи все обязаны принять участие в траурной церемонии.

— Его уже привезли, достопочтенный? — поинтересовалась одна из тех зрелых дамочек, зажав в ладонях чёрный веер.

— Тело готовят к погребению, — едва сдерживая слёзы, ответил Фил и ещё раз обвёл туманным взглядом всех присутствующих.

Сквозь дымку Молохов худо-бедно изучил странный облик смотрителя поместья. Глазки уродца были маленькими, их с трудом удалось приметить на его такой же нестандартно продолговатой голове с торчащими вверх рыжими волосиками, заплетёнными в узорчатые косички. В плане одежды вообще всё осталось непонятным. В первую минуту Саше почудилось, будто на нем висит зелёное платье с перьями. Пока тот толкал речь о какой-то скорби и трауре, зрение сатаниста выдало новый мираж — пышный плащ и широкие брюки. А уж под конец показалось, словно хозяин имения одет во фрак. Перед тем, как удалиться, Филипп одёрнул длинный рукав, открывая абсолютно тощие серые ноги. Разглядеть его получше Молохов не успел, и громоздкие двери закрылись, будто бы сами собой.